Неточные совпадения
Несмотря на то, что снаружи еще доделывали карнизы и
в нижнем этаже красили,
в верхнем уже почти всё было отделано. Пройдя по широкой чугунной лестнице на площадку, они вошли
в первую большую комнату. Стены были оштукатурены под мрамор, огромные цельные окна были уже вставлены, только паркетный пол был еще не кончен, и столяры, строгавшие поднятый
квадрат, оставили работу, чтобы, сняв тесемки, придерживавшие их волоса, поздороваться с господами.
В полутемном коридоре, над шкафом для платья, с картины, которая раньше была просто темным
квадратом, стали смотреть задумчивые глаза седой старухи, зарытой во тьму.
На другой день, утром, он и Тагильский подъехали к воротам тюрьмы на окраине города. Сеялся холодный дождь, мелкий, точно пыль, истреблял выпавший ночью снег, обнажал земную грязь. Тюрьма — угрюмый
квадрат высоких толстых стен из кирпича, внутри стен врос
в землю давно не беленный корпус, весь
в пятнах, точно пролежни, по углам корпуса — четыре башни,
в средине его на крыше торчит крест тюремной церкви.
Но и это не успокаивало, недовольство собою превращалось
в чувство вражды к себе и еще к другому кому-то, кто передвигает его, как шахматную фигуру с
квадрата на
квадрат.
Яростно, ослепительно сверкая, толпу возглавлял высоко поднятый над нею золотой
квадрат иконы с двумя черными пятнами
в нем, одно — побольше, другое — поменьше.
Пузатый комод и на нем трюмо
в форме лиры, три неуклюжих стула, старенькое на низких ножках кресло у стола, под окном, — вот и вся обстановка комнаты. Оклеенные белыми обоями стены холодны и голы, только против кровати — темный
квадрат небольшой фотографии: гладкое, как пустота, море, корма баркаса и на ней, обнявшись, стоят Лидия с Алиной.
Ставни окон были прикрыты, стекла — занавешены, но жена писателя все-таки изредка подходила к окнам и, приподняв занавеску, смотрела
в черный
квадрат! А сестра ее выбегала на двор, выглядывала за ворота, на улицу, и Клим слышал, как она, вполголоса, успокоительно сказала сестре...
Дома он застал мать
в оживленной беседе со Спивак, они сидели
в столовой у окна, открытого
в сад; мать протянула Климу синий
квадрат телеграммы, торопливо сказав...
Затем явилось тянущее, как боль, отвращение к окружающему, к этим стенам
в пестрых
квадратах картин, к черным стеклам окон, прорубленных во тьму, к столу, от которого поднимался отравляющий запах распаренного чая и древесного угля.
Вагон встряхивало, качало, шипел паровоз, кричали люди; невидимый
в темноте сосед Клима сорвал занавеску с окна, обнажив светло-голубой
квадрат неба и две звезды на нем; Самгин зажег спичку и увидел пред собою широкую спину, мясистую шею, жирный затылок; обладатель этих достоинств, прижав лоб свой к стеклу, говорил вызывающим тоном...
Самгин, протирая очки, осматривался: маленькая, без окон, комната, похожая на приемную дантиста, обставленная мягкой мебелью
в чехлах серой парусины, посредине — круглый стол, на столе — альбомы, на стенах — серые
квадраты гравюр. Сквозь драпри цвета бордо на дверях
в соседнее помещение
в комнату втекает красноватый сумрак и запах духов, и где-то далеко,
в тишине звучит приглушенный голос Бердникова...
Он встал, пошел дальше, взволнованно повторяя стихи, остановился пред темноватым
квадратом, по которому
в хаотическом беспорядке разбросаны были странные фигуры фантастически смешанных форм: человеческое соединялось с птичьим и звериным, треугольник с лицом, вписанным
в него, шел на двух ногах.
Весна вышла дружная; быстро стаяли последние остатки снега, лежавшего по низинам и глубоким оврагам; около воды высыпала первая зеленая травка, и, насколько кругом хватал глаз, все покрылось черными заплатами только что поднятых пашен, перемешанных с желтыми
квадратами отдыхавшей земли и зеленевшими озимями. Над пашней давно звенел жаворонок, и
в черной земле копались серьезные грачи. Севы шли своим чередом.
На синем атласном диване с тяжелыми шелковыми кистями сидела Зося, рядом с ней, на таком же атласном стуле, со стеганой
квадратами спинкой, помещалась Надежда Васильевна, доктор ходил по комнате с сигарой
в зубах, заложив свои большие руки за спину.
А какие оригиналы были
в их числе и какие чудеса — от Федора Ивановича Чумакова, подгонявшего формулы к тем, которые были
в курсе Пуансо, с совершеннейшей свободой помещичьего права, прибавляя, убавляя буквы, принимая
квадраты за корни и х за известное, до Гавриила Мягкова, читавшего самую жесткую науку
в мире — тактику.
В день торжества
в центре города на площади
квадратом были расставлены войска.
И все застывали, очарованные; только самовар тихо поет, не мешая слушать жалобу гитары. Два
квадрата маленьких окон устремлены во тьму осенней ночи, порою кто-то мягко постукивает
в них. На столе качаются желтые огни двух сальных свеч, острые, точно копья.
Но дня через два, войдя зачем-то на чердак к нему, я увидал, что он, сидя на полу пред открытой укладкой, разбирает
в ней бумаги, а на стуле лежат его любимые святцы — двенадцать листов толстой серой бумаги, разделенных на
квадраты по числу дней
в месяце, и
в каждом
квадрате — фигурки всех святых дня.
Села у окна и, посасывая губу, стала часто сплевывать
в платок. Раздеваясь, я смотрел на нее:
в синем
квадрате окна над черной ее головою сверкали звезды. На улице было тихо,
в комнате — темно.
Эти громадные отвалы и свалка верховика и перемывок, правильные
квадраты глубоких выемок, где добывался золотоносный песок, бутара, приводимая
в движение паровой машиной, новенькая контора на взгорье, а там,
в глубине, дымки старательских огней, кучи свежего хвороста и движущиеся тачки рабочих — все это было до того близкое, родное, кровное, что от немого восторга дух захватывало.
Однако он, наконец, сделал решительный шаг, вошел
в чуланчик, открыл погреб, стал на самый край черного
квадрата, обозначавшего поднятое творило, и взял пистолет
в правую руку.
Вот что: представьте себе —
квадрат, живой, прекрасный
квадрат. И ему надо рассказать о себе, о своей жизни. Понимаете,
квадрату меньше всего пришло бы
в голову говорить о том, что у него все четыре угла равны: он этого уже просто не видит — настолько это для него привычно, ежедневно. Вот и я все время
в этом квадратном положении. Ну, хоть бы розовые талоны и все с ними связанное: для меня это — равенство четырех углов, но для вас это, может быть, почище, чем бином Ньютона.
И
в тот момент, когда бесконечно медленно, не дыша от одного удара до другого, начали бить часы и передние ряды уже двинулись,
квадрат двери вдруг перечеркнут двумя знакомыми, неестественно длинными руками...
И захолонул: внизу — вписанная
в темный
квадрат тени от оконного переплета, размахивая розовыми крыльями-ушами, неслась голова S.
В такие минуты его острое, милое лицо морщилось, старело, он садился на постель на полу, обняв колени, и подолгу смотрел
в голубые
квадраты окон, на крышу сарая, притиснутого сугробами снега, на звезды зимнего неба.
Он на минуту задержался
в синем
квадрате открытой двери и спросил...
По панели не спеша идут пешеходы; по улице не торопясь двигаются извозчики, сани с товаром; за улицей,
в красном кирпичном
квадрате двухэтажных лавок, — площадь, заваленная ящиками, соломой, мятой оберточной бумагой, покрытая грязным, истоптанным снегом.
— Так мне удобнее, — ответил тот, глядя
в пол. Кожемякин не шевелился, глядя на людей сквозь ресницы и не желая видеть чёрные
квадраты окон.
— Судья как судья, — ответил я. — Может быть, он и великолепен, но что ты нашла хорошего, милая Дэзи,
в этом
квадрате с двумя верандами?
Помнит он белоснежный
квадрат площади, обнесенной канатом, войска, марширующие два раза
в году под музыку; видел он раз
в год вырастающий
в одну ночь и на одну только неделю еловый лес. Помнит он тучи пыли, несшиеся на него от куч мусора, наваленного на площади.
Тёмные стены разной высоты окружали двор, над ним медленно плыли тучи, на стенах разбросанно и тускло светились
квадраты окон.
В углу на невысоком крыльце стоял Саша
в пальто, застёгнутом на все пуговицы, с поднятым воротником,
в сдвинутой на затылок шапке. Над его головой покачивался маленький фонарь, дрожал и коптил робкий огонь, как бы стараясь скорее догореть. За спиной Саши чернела дверь, несколько тёмных людей сидели на ступенях крыльца у ног его, а один, высокий и серый, стоял
в двери.
Сердитый, он несколько раз вскидывал своими сухими глазами на темные стекла длинного окна,
в пазы и щели которого долетали с улиц раздражавшие его звуки, и каждый раз,
в каждом
квадрате оконного переплета, ему Мерещились целые группы рож: намалеванных, накрашенных, богопротивнейших, веселых рож
в дурацких колпаках, зеленых париках и самых прихотливых мушках.
Берега гавани всплошную обставлены деревянными магазинами для склада металлов, строившимися и совсем готовыми барками; везде валялись бревна, сложенные
в желтые
квадраты, свежий тес, обломки сгнивших барок, кучи пакли, козла и платформы спущенных
в гавань барок.
В стороне, под левым его локтем, лежал вечерний выпуск телеграмм на узкой полосе, сообщавший, что Смоленск горит весь и что артиллерия обстреливает можайский лес по
квадратам, громя залежи крокодильих яиц, разложенных во всех сырых оврагах.
Яблоки
в бывшем имении Шереметевых зрели… леса зеленели, желтизной
квадратов лежали поля…
В келье стало душно, стоял кисленький запах углей и лампадного масла, запах, гасивший мысли Пётра. На маленьком, чёрном
квадрате окна торчали листья какого-то растения, неподвижные, они казались железными. А брат, похожий на паука, тихо и настойчиво плёл свою паутину.
А за больницей, на лысом
квадрате земли, обнесённом решёткой, паслись мелкие люди
в жёлтых халатах и белых колпаках, похожие на сумасшедших.
Бледное лицо Аксиньи висело
в черном
квадрате двери. Тоска обвилась вокруг моего сердца.
Немного времени спустя я распрощался с офицерами и вышел из палатки. Вечерело; люди одевались
в шинели, приготовляясь к зоре. Роты выстроились на линейках, так что каждый батальон образовал замкнутый
квадрат, внутри которого были палатки и ружья
в козлах.
В тот же день, благодаря дневке, собралась вся наша дивизия. Барабаны пробили зорю, откуда-то издалека послышались слова команды...
В черном
квадрате двери внезапно появилось бледное лицо Пантелеймона. Миг, и с ним произошла метаморфоза. Глазки его засверкали победным блеском, он вытянулся, хлестнул правой рукой через левую, как будто перекинул невидимую салфетку, сорвался с места и боком, косо, как пристяжная, покатил по лестнице, округлив руки так, словно
в них был поднос с чашками.
В подвале с маленькими окнами, закрытыми снаружи частой проволочной сеткой, под сводчатым потолком стоит облако пара, смешанное с дымом махорки. Сумрачно, стекла окон побиты, замазаны тестом, снаружи обрызганы грязью.
В углах, как старое тряпье, висят клочья паутины, покрытые мучной пылью, и даже черный
квадрат какой-то иконы весь оброс серыми пленками.
— Когда, батенька мой, на каждых пяти верстах
квадрата будет жить разумный человек — всё будет хорошо! Нужно, чтобы везде жили люди, которые могут научить, как лучше сложить печь, чтобы она больше хранила тепла, какие яблони удобнее разводить вот
в этом месте, как лечить лошадей, да…
Явилась существовавшая всегда умственно между сими двумя линиями ипотенуза, произвела свой
квадрат и заключила
в оном полное действие и правосудия и любви божеской».
С сосущим чувством: обману-ул! — стою, упершись лбом
в первый низкий
квадрат окна, жгу себе глаза удерживаемыми слезами, и опустив, наконец, глаза, чтобы отпустить, наконец, слезы… — на ватном дне окна, между двумя рамами,
в зеленоватом стекле, как
в спирту! — целая россыпь крохотных серых скачущих, страшно-веселых, вербных, с рожками-с-ножками, все окно превративших
в вербную чертикову бутыль.
— Лопатный
квадрат, оклад, а из оклада бессовестно-честные голубые глаза. Да. И когда я от него же узнала, что есть такие, которых зарывают шпагой, такие, которые зарывают шпагой — “А меня лопатой — ну нет!”… И какой
в этом восхитительный, всего старого мира — вызов, всего того века — формула: “Зарыта шпагой — не лопатой — Манон Леско!”. Ведь все ради этой строки написано?
Обыкновенно думают, что жизнь старых стариков не важна, что они только доживают век. Это неправда:
в глубокой старости идет самая драгоценная, нужная жизнь и для себя и для других. Ценность жизни обратно пропорциональна
квадратам расстояния от смерти. Хорошо бы было, если бы это понимали и сами старики и окружающие их. Особенно же ценна последняя минута умирания.
В этом смысле понятие безбожной религии содержит contradictio in adjecto [«Противоречие
в определении» (лат.) — логическая ошибка; напр.: «круглый
квадрат».], внутренне противоречиво, ибо существо религии именно и состоит
в опытном опознании того, что Бог есть, т. е. что над миром имманентным, данным, эмпирическим существует мир иной, трансцендентный, божественный, который становится
в религии доступным и ощутимым: «религия
в пределах только разума» [Название трактата И.
Религия, religio, есть связь не только человека с Божеством, но и человека с человечеством, или последнее и предельное его утверждение
в своей человечности, притом связь эта крепче, онтологичнее, нежели всякая иная: поэтому «религиозный индивидуализм» есть горячий лед, круглый
квадрат.
Если брать эти понятия
в статической неподвижности, застывшими
в логические кристаллы, то основное понятие религии, идея Божества, есть вообще лишь явное недоразумение, очевидное для всякого, обладающего логической грамотностью, это — горячий лед, круглый
квадрат, горький мед.
В пять часов первый попавшийся навстречу официант вынимал из шляпы Баха бумажные квадратики…Когда взяты были все
квадраты и развернуты, из всех мужских грудей вырвался смех. Этот смех был смехом отчаяния, смехом над безумством и сумасшествием судьбы.